Ночь казалась резиновой. Такая же темная и тягучая. За окном мерзко капал дождь. Огромная, на все небо, яркая молния осветила темную комнату. Там на кровати спал профессор Зельеварения в школе магии и волшебства Хогвартс – Северус Снейп. Его длинные сальные волосы разметались по подушке. Бледное лицо казалось еще белее в кромешной тьме комнаты. Одеяло сползло на пол, и профессор спал, скрутившись калачиком. Видел бы сейчас кто-то из учеников, как он во сне шевелит губами и пальцами на ногах, никто бы не поверил, что это тот монстр, который взглядом прожигает дыры в учениках и снимает баллы налево и направо.

Громкий раскат грома грянул в раскроенном молнией небе, сотрясая стены Хогвартса. Где-то в башне Рейвенкло проснулся маленький первокурсник и от страха, дрожа, забился под кровать. В гостиной Гриффиндора никто не спал – все праздновали очередную победу в квиддиче. На сей раз они обыграли сборную Хаффлпаффа. Под громыхания стихии близнецы Уизли тырили хавчик у Хогвартских эльфов. Где-то по неустойчивым лестницам уверенной походкой спускался туда же, к эльфам, за чашкой горячего шоколада в мягких пушистых белых тапочках-кроликах директор этого учебно-исправительного заведения – профессор Дамблдор. Шкодливый Драко Малфой в сопровождении тупоголовых Кребба и Гойла, тихонько хихикая, шел подкладывать свинью гриффиндорцам. Они собирались намазать раздавленными флоббер-червями, коих было у Малфоя в избытке, стулья у гриффиндорского стола в Большом Зале. Но они не знали, что за ними, так же тихонько хихикая, крались не менее шкодливые Гарри Поттер и Рон Уизли под плащом-невидимкой. Им надоел шум вечеринки в их честь в гостиной, поэтому они шли издеваться над слизеринцами. Они уже намазали мылом дверную ручку кабинета Зельеварения и собирались измазать магическим очень медленно сохнущим клеем парочку стульев у слизеринского стола в Большом Зале.

Профессор Снейп проснулся. Ух, как он ненавидел грозы! Жаль, что Бог и не садился за ученическую парту, так бы профессор снял бы с Него пару-тройку сотен баллов за слишком громкий шум стихии. Профессор, обнаружив предательство одеяла, прошептал «Минус пять баллов с Гриффиндора», и поправил его. В голову лезли всякие мысли. Назойливую мыслю о мытье волос, которая тревожила его последние семь лет, он гнал в шею. Но это все равно, что пытаться не думать о белой обезьяне – ты думать не хочешь, а все равно думается. Почему-то вспоминалось детство, как его папа, владелец аптеки на Диагон-Аллее, учил азам Зельеварения. Как-то всплывали в памяти обрывки его напутствий. Гнусавый голос батьки звучал в голове:

«Перед тем, как приступать к работе, всегда мой руки».

«Всегда следи за дозировкой ингредиентов».

«Не дыши в сторону котла во время приготовления зелья».

«Не чихай на котел».

«Не мой голову в котле».

«Не мой голову над котлом».

«И вообще не мой голову – пустая трата ценных магических ингредиентов».

Снова громыхнуло. Дождь забарабанил еще противнее. Порыв ветра распахнул окно. Трухлявые ставни посыпались. Профессор, тихонько выругавшись, свесил ноги с кровати, явно собираясь встать, но снова застыл. Он вдруг вспомнил вчерашний разговор с МакГонагалл. Она просила снимать баллы с ее факультета не так строго. А он даже во сне сегодня снимал баллы с Колина Криви («за несанкционированное ношение фотоаппарата по школе») и Парвати Патил («за слишком яркие браслеты на руках»). Но, поскольку профессор Снейп никогда не считался с чьим бы то ни было мнением, он запихнул просьбу декана Гриффиндора в закрома памяти и встал с кровати. Снейп медленно, крекчя, поплелся к окну. «Репаро,» - промычал он и ставни стали на место. Он захлопнул окно. Грянул гром. Профессор снова улегся в кровать.

Прошел час. «Что-то не спится».

Прошел второй. «Когда же я засну?»

Прошел третий. «Заклинанием себя усыпить, что ли?»

Прошел четвертый. «Пять баллов с Гриффиндора».

Снейп попробовал считать про себя. «Минус пять баллов с Гриффиндора… Минус девять баллов с Гриффиндора….. Минус семьдесят восемь баллов с Гриффиндора…. Минус двести семьдесят баллов с Гриффиндора…»

Прошел пятый час. «Даже это не помогает…»

И тут голову профессора, пухнущую от всяких мыслей, осенила идея последовать примеру Дамблдора и пойти попить горячего шоколада.

И вот в четыре часа ночи по неустойчивым лестницам Хогвартса, шатаясь, так же неустойчиво плелся сонный Северус Снейп. Он не заметил пакости гриффиндорцев – он открыл дверь кабинета Зельеварения изнутри. Но он еще узнает…. может быть… Его тапочки не были белыми-пушистыми, а напротив – черными-твердыми. За это он их и любил. Поверх черной пижамы в черепа он натянул свою неизменную черную мантию (которая одевается через голову… гы…)

На первом этаже Снейп встретил Филча, который прогуливался со своей «кошечкой» от Большого Зала, тяня за собой за уши тупоголовых Кребба и Гойла (шкодливый Драко Малфой успел смотаться). Снейп неохотно снял с слизеринцев по 2.5 балла за ночные прогулки и уговорил смотрителя отпустить их. Филч согласился, пятикурсники расстроенно поплелись в гостиную, а Снейп остался со смотрителем. Вместо горячего шоколада они распили бутыль самогона из шкурки бумсланга (у Снейпа появились смутные подозрения насчет того, что делал Поттер и компания с этими шкурками на втором курсе).

Филч после второй рюмки стал ужасающе болтливым и несчастным и постоянно жаловался на жизнь-жестянку. Говорил, что уже была идея послать ее в болото, но кто же тогда присмотрит за Миссис Норрис? Снейп хотел что-то сказать о близнецах Уизли, которые в ней души не чаяли, но ввиду того, что в состоянии опьянения ему все было фиолетового цвета, в том числе и судьба Миссис Норрис, он промолчал. Оказывается, Филча в детстве дразнили Многоглазкой (Аргус – в грецкой мифологии – стоглазый страж). Надо было бы запомнить и таким образом шантажировать смотрителя, к примеру, месяц молчания – бутыль хорошего самогона из шкурки бумсланга. Но, поскольку Снейпу было все пофиг, он этого не сделал. Была идея спросить рецепт этого пойла, но ввиду того же обстоятельства, профессор просто молча допил очередную рюмку «горючего».

Филч рассказывал грустную историю о том, как Миссис Норрис попала к нему. Оказалось, что когда-то лет десять назад он нашел на мусорке у своего дома ящик с котятами. Он выбрал из них самого тихого и нечастного и забрал себе, других же, по доброте своей душевной, утопил – пускай не мучаются. Поначалу он звал кошечку Мисс Сандерс. Через год за ней стал ухлестывать соседский кот – Мистер Норрис. И после того, как Мисс Сандерс родила (котят Филч из тех же добрых побуждений утопил), Филч, будучи воспитанным в суровой пуританской семье, стал звать кошку Миссис Норрис ("А что?" - говорил он, если дама забеременела от тебя, женись на ней!). Еще через год этот соседский кот помер, оставив Миссис Норрис (в девичестве Сандерс) вдовой. С тех пор она такая облезлая – с горя за собой перестала следить. В ее судьбе осталось лишь одно светлое пятнышко – ее добрый хозяин Аргус Филч. Никто в целом мире не понимал ее так, как он…

Филч уронил скупую мужскую слезу. Снейп долил ему еще самогона. Так они грустно сидели до утра. Гроза до тех пор прекратилась, шкодливый Драко Малфой вернулся в спальню с огромным фонарем под глазом и мозолями на руках; не менее шкодливые Гарри Поттер и Рон Уизли мирно спали в кроватках у себя в башне Гриффиндора, даже во сне видя, как Драко Малфой отмывал от раздавленных флоббер-червей стулья у Гриффиндорского стола (руками, без палочки!.. гы…). А первокурсник из Рейвенкло так и заснул под кроватью. Профессор Дамблдор дул в две дырочки у себя в комнате после пяти чашек горячего шоколада, а близнецы Уизли все еще сидели в гостях у эльфов, пытаясь развести тех на бутылку Май Тая, стыренную Добби из имения Малфоя.

Когда забрезжили первые лучи солнца, Северус Снейп покинул Аргуса Филча, который разговаривал сам с собой о плюсах и минусах коммунизма, и пошел, вернее, пополз рачки к себе в подземелья. Хорошо, что все (ну, почти все) ученики еще спали. Что бы они сказали, увидев профессора до такой степени нажратым? Наверняка бы сказали: «Вот гад. Где он, интересно, где он в Хогвартсе достал самогон из шкурки бумсланга? Они же такие дорогие! Да и, к тому же, дефицитные!» Профессор Снейп дополз минут эдак через пятнадцать к себе в кабинет. Он таки нарвался на прикол шкодливых Гарри Поттера и Рона Уизли, за что лишил Гриффиндора пятнадцати баллов. «Чудненько! Даже будучи в стельку пьяным, я в состоянии снимать баллы с Гриффиндора!» Он улегся в кровать, сняв черные-твердые тапочки и мантию, и заснул богатырским сном.

Ой, как не повезло Хаффлпаффу и Рейвенкло, у которых был первый урок Зельеварения… Никогда они еще не видели профессора Снейпа таким злым. Но что здесь поделаешь? Все мы с бодуна злые. Вот такой стала для профессора Зельеварения в школе магии и волшебства Хогвартс – Северуса Снейпа, эта длинная грозовая майская ночь. Хоть и не спал полночи, за то узнал, где можно раздобыть хороший самогон из шкурки бумсланга. И это главное!

«Akuna matata, товарищи! Все будет хорошо! Хей! Хо!» - пел где-то в темном коридоре Хогвартса Филч…