- Е... клмн...

Это выражение очень соответствовало обстоятельствам, но мало сочеталось с личностью говорящего. Профессор Северус Снейп нервно пошевелил холодными пальцами ног и, неловко повернувшись в промокшем спальнике, поднял правую руку повыше и забормотал:

- Е... как там дальше? Е... Кружка, Ложка, Миска, Нож... Еклмн. Кружка, Ложка, Миска... Варварский язык... Еклмн...

Палочка отсырела окончательно и наотрез отказывалась реагировать на заклинание. Он попробовал еще раз, и еще раз, и еще раз... Все напрасно! Выбросив жидкий хвост зеленых искр, ВП сообщила - «Сервис недоступен» - щелкнула и отключилась.

- Проклятое заклинание, – зашипел Снейп, - проклятый Дамблдор, проклятая страна, проклятый Вольдеморт...

В сказанном чувствовалась некоторая незавершенность, какая-то неполнота. От этого мучительно вытянутая рука заныла еще больше, а количество кочек и камней, приходящихся на каждый квадратный сантиметр его поясницы, увеличилось в несколько раз.

- ...Проклятый Поттер! – вот теперь все (включая позвонки) встало на свои места, и можно было спокойно обдумать сложившуюся ситуацию.

А ситуация обещала стать настоящим шилом в... Снейп поежился. Его нервы (и особенно седалищный) были напряжены до предела.

- Говорили же мне, что Поттер с Дамблдором доведут до цугундера!

Профессор не совсем был уверен в точном значении слова «цугундер». Экспресс-курс по изучению русского языка, который он прошел в Хогвартсе, состоял из бутылки бесцветного зелья, которое обжигало внутренности и развязывало язык (он решил, что это российский аналог веритасерума), огурца из банки с формальдегидом и достижения маггловской цивилизации под названием «Промпт». По окончании курса профессор мог вполне сносно говорить, но сказанное понимал с трудом, и это было очень неприятно. В душе Снейпа шевельнулась жалость, находившаяся в коматозном состоянии последние двадцать лет. Бедняга Блэк-анимаг, он-то все понимал, но вот сказать не мог. Снейп похолодел еще больше: если жалость подала признаки жизни, это значит, все х**во! Этого слова он тоже не понимал, но оно было правильным и крепким, как русский веритасерум.

– Довели-и-и! – он затрясся в беззвучных рыданиях.

* * *
Собственно, то, что произошло с профессором зельеварения, было просто очередным поворотом в его нелегкой судьбе.

Случилось так, что волшебный мир потерял Вольдеморта. Да-да, был, был Темный Лорд, то там его видели, то здесь. Был и исчез. Объявили всебританский розыск. Безрезультатно! Петтигрю дал объявления в «Таймс», «Морнинг Пост», «Стандарт»: «Пропал, ушел из дома в чем был, не вернулся». Тишина. Поползли нехорошие слухи о том, что Вольдеморт, мол, скрывается в Сибири и копит там силы для очередного нападения.

Профессор Дамблдор не верил в нехорошие слухи. К тому же у Тома Риддла всегда была пятерка по магглографии, и он вряд ли бы поехал набираться сил на курорты Норильска.

Альбус просто сидел в своем кабинете и ждал. Новости пришли из Запретного Леса. Одна очень доверенная сорока принесла на хвосте, что год тому назад Темного Лорда видели в Башкирии. А отправился он туда за волшебной травой кураем. Ушел с инструктором Деревянко в уральские леса по маршруту «Золотой Иремель» и сгинул. Гида потом нашли в дубовой роще, совершенно одичавшего и с большим желудем в моз… зубах. На все вопросы он отвечал, что никогда больше не поведет туристов по этой нехорошей тропе.

Альбус погладил бороду. Найти Вольдеморта в Башкирии - дело сложное. Очень сложное.

- Но кадры решают все! – Дамблдор порадовался новому лозунгу и решительно шагнул к камину.

- Подземелья Снейпа!

* * * - Север! Ты че трясесся? Замерз? Замерз! И зачем тебя только мама так назвала? Вот мои, дай Бог им здоровья, окрестили меня ... Черемшой? Э-э-э-э... Анашой? Или Чередой? О! Вспомнила! Резедой! И никаких проблем. Правда, я вот иногда думаю, назови они меня Озимой Рожей... Ржой... Рожью, проблем было бы еще меньше.

Резеда вздохнула и участливо посмотрела на Снейпа.

- Вот и тощий ты, и одет не по сезону. Это у тебя что? Плащ-палатка? А под ней что? Пуговицы, пуговицы, опять пуговицы. Наверное, родственник какой на пуговичной фабрике работает?

Профессор с молчаливым негодованием вырвался из ее рук и подоткнул под себя мантию.

- Ну, ладно. Лучшим способом защиты и борьбы с холодом является что?

Лично Северус Снейп считал, что лучшим способом является теплая кровать и хорошо протопленный камин в Хогвартсе.

- Ага, не знаешь! А лучшим способом в походных условиях является... спаривание!

«Промпт» быстро защелкал у него в голове, выдавая возможные варианты перевода слова «спаривание». Но ни один из них не показался Снейпу приемлемым в данной ситуации. Антисанитарные условия, жесткое и неровное покрытие, сырые спальники... Все это сулило пневмонию, радикулит, выпадение мениска и, может быть, даже кишечную палочку! Нет, он решительно не желал спариваться. Пусть эта Резеда-Череда-Анаша размножается черенками! Единственная уступка, на которую он был готов – это оральный секс, программа-переводчик услужливо подсказала ему, что так русские называют разговоры о сексе. Но профессор не успел даже рта раскрыть. Юная туристка вылезла из своего мешка и решительно рванула молнию.

- Север, р-раздевайсь!

- Как - раздеваться?!

- Быстро! И до трусов!

Не дав ему опомниться, Резеда вытряхнула профессора из мешка и соорудила спарку. Раздевшись, она нырнула внутрь, и, скептически окинув взглядом скрюченную худую фигуру в трусах, похлопала по спальнику.

- Залазь, а то совсем окоченеешь!

* * *
- Так вот, милый Северус, – продолжал Дамблдор, – все, что требуется от тебя, - это просто идти по его следу.

Снейп криво усмехнулся. Просто идти по следу Вольдеморта в лесах какой-то там Башковии или Балькирии... Вслух же он сказал:

- Идти по следу. И что дальше? Я ведь могу его найти...

- Ха-ха! – директор очень любил искрометные шутки Снейпа. - Замечательно! Ты найдешь его и сразу сообщишь Ордену. Мы будем ждать.

- Сообщу? Любопытно, Альбус, как мне удастся это сделать, если международный роуминг волшебных палочек не работает на территории этой самой Башкаварии...

- Башкирии, или, если быть точным, Башкортостана, – поправил его Дамблдор, – и, если уже быть совсем точным, то ни роуминга, ни операторов, покрывающих территорию этого славного государства, не существует. Наверное, их съели медведи. Ха-ха-ха!

- Прекрасно... - Снейп был полон сарказма и яда. Это всегда плохо отражалось на состоянии его волос.

- Чудесно! – поддержал его директор. – Думаю поехать туда на каникулы. Тишина, покой и полное отсутствие электрификации. Совы туда не летают, палочки не работают...- он закрыл глаза и стал мечтательно раскачиваться на стуле.

- Альбус! – Дамблдор был грубо вырван из сладких снов о сказочной Башкирии. – Альбус, в конце концов, подумайте о деле! Каким образом я смогу сообщить вам о местонахождении Темного Лорда, если у меня не будет ни палочки, ни совы?

- Э, это мы уже обдумали с моими предшественниками, – Дамблдор кивнул в сторону портретов. – Вот Магнус Перипетович Редькин, наш 333 бывший руководитель Хогвартса, написал для тебя специальное заклинание. С ним палочка будет работать везде!

* * *
Сначала они прыгали по корням деревьев таких древних, что в Запретном Лесу их давно бы уже списали на дрова. А тут, смотри-ка, никакого порядка. Чем у них только местная лесная нечисть занимается? Вероятно, пьют веритасерум. Потом долго шли по густой и высокой траве. В ботинках хлюпала грязь, очень беспокоили сухие листья и еще какая-то дрянь, которая сыпалась сверху. Профессор решил, что прогулки по лесу плохо отражаются на состоянии его волос. Он старался смотреть только себе под ноги и не думать о том, что еще может ждать его на пути.

- Бодренько взойдем на Иремель, потом еще пятнадцать километриков пробежимся до лагеря. Ужин, вечерний туалет и баиньки, – сообщила Резеда на очередном привале.

- А обед? – без особой надежды спросил Профессор.

- Север, обед – это неактуально!

*
Узнать, что за тур был куплен Вольдемортом, было легче легкого. Особым спросом он никогда не пользовался, а уж после того, как нашли гида Деревянко, ходить туда и вовсе никто не хотел. Договорившись с агентством, профессор встретил своего инструктора в аэропорту столицы этого самого Башкирии-сана, куда он аппарировал прямо из Хогсмеда. Если бы он только мог предвидеть, во что его втянул Дамблдор! Но Снейп в юности очень любил прогуливать уроки Предсказаний, о чем сейчас горько сожалел.

*
- Время собирать камни, – вздохнул он, и, свалив охапку хвороста у костра, пошел в лес по грибы.

* * *
Она стояла смирно и с грустью смотрела на него. Северус в жизни никого не гладил по шее и не трепал по загривку. Особенно если этот кто-то имел четыре ноги и хвост.

- Ножку ставим в стремя, ручкой держимся за луку. Раз-два.

Раз-два - и он оказался в седле. Лошадь немедленно повернула голову, и Снейп понял, что выражение ее глаз, которое он вначале принял за грусть, было на самом деле злора... А-а-а-а!

- На стремена-а-ах! Стой на стремена-а-ах! – проорала ему вслед Резеда.

- За-а-че-е-м-м-м? – крик-ик-ик-нул он в ник-ик-ик-уда.

- Отобьешь лошади спину, а себе жо-оп-оп-оп! – она нагоняла его на лихом скакуне неизвестной масти.

Профессор попытался встать на стременах и немедленно получил хлесткий удар в лицо. Его лошадка проносилась под всеми низкорастущими ветками, вероятно, чтобы доставить удовольствие седоку.

- Тпруууу! Слезай! Лошади пойдут в сопровождении. Держи ее за уздечку, и старайся не попадаться ей на глаза. Она тебя того... – Резеда помолчала. - Лошадь надо понимать.

Снейп слез и сделал вывод, что конный спорт плохо отражается на состоянии его волос.

- И не только волос, – простонал он вслух, потирая нижнюю часть спины.

Лежа этой ночью в палатке и слушая равномерный храп инструктора, Снейп думал о том, что ни разу за эти три дня его не терзала совесть и не тревожили мысли о темном прошлом. Он был занят выживанием. Профессор завернул рукав своей «телогрейки» и не смог различить черную метку.

Не мыться три дня подряд и ходить по лесам... Он еще раз посмотрел на свою черную от грязи руку.

Может быть, в этом и есть великая правда жизни?

* * *
На импровизированном столе, которым служил пень, накрытый газетой, стояли бутылка с кетчупом и банка с майонезом. Рядом валялась растерзанная пачка печенья, им уже завтракали местные муравьи.

- Что это? – Снейп уже почти пришел в себя и даже смог приподнять левую бровь.

- Это завтрак! – бодрая Резеда протянула ему пластиковую розовую кружку с теплой мутновато-бурой жидкостью.

- Вы хотите меня отравить! Я не стану пить это! – Снейп отвернулся, но в конце концов любопытство ученого одержало верх. Консистенция, запах, цвет - все это говорило о том, что перед ним редчайший состав, основа любого отворотного зелья. Найти его в Англии было практически невозможно. Сделав осторожный глоток, он закрыл глаза, чтобы лучше распробовать вкус...

- Точно! Взвар веника обыкновенного на болотной воде! Какая находка!

Глаза Снейпа загорелись. На щеках, сквозь трехдневную щетину и пыль, проступил румянец.

- Скажите, девушка, что это? – правая бровь поползла вверх.

Резеда, не отрывая глаз от его лица, подала ему помятую бумажную коробочку.

- Эта... Это чай Краснодарский... шестой сорт, - промямлила она, а про себя подумала: «Вот, блин, глазища-то! Глазища!» - А вода? – недоуменно изогнулась левая бровь.

- Вода, вон из той... лужи.

«Бровями-то как шурует. Ох!»

Профессор крадущейся походкой подошел к луже, встал на колени и... увидел свое отражение.

- А-а!

- Что?

Снейп понял чувства лошади.

- Мерлин! – он в ужасе закрыл лицо руками.

- Че случилось-то? Да не убивайся ты так! Ну, взяла воду из лужи... так я ж в нее марганцовки добавила!

- Когда, – почти прошептал он,- когда мы будем мыться?

- Мыться? Сегодня сплавляться будем по реке Юрюзань. Там и отмоешься.

- Мы... будем... вплавь... мыться? – сказал он с расстановкой, нащупывая палочку в кармане телогрейки.

Резеда втянула воздух носом и ощутила запах озона. Все говорило о том, что надвигается серьезная гроза.

- Не, мыться мы будем в бане, – атмосфера несколько разрядилась, - а сплавляться по Юрюзани, - тучи разбежались в стороны и она увидела слабый солнечный лучик. – На рафте. Это лодка такая надувная, - небо очистилось, и она вздохнула с облегчением. Что-то было такое-этакое в этом Севере, что заставляло даже ее, видавшую всяких городских чудаков-интеллигентов, чувствовать себя школьницей...

- Тупоголовой Хаффлпаффкой! – гулко раздалось у нее в голове.

- Баня, баня, баня, – думал про себя Снейп. - Что такое баня? «Промпт» тикал, выдавая ряд бессвязных слов: шайка, веник, пар, жар... Кошмар! И наконец, представил удивленному внутреннему взгляду профессора следующую картину:


- Кошмар! - еще раз подумал он, но решил, что, если убрать центральную фигуру с веником, то все остальное может сойти за ванную комнату младшего педагогического состава времен Годфрика Гриффиндора. Подавив невольный вздох, Снейп сказал:

- Тогда давайте быстро сплавляться на... Драфте по этой вашей... U-Рязани.

- Быстро не получится. Сначала надуем лодку...
* * *

Теперь Снейп точно знал, почему весло на родном английском называлось «Oar» (Оо). Каждый раз, когда коварное «oOar» натыкалось на неожиданный валун, заботливо скрытый от взоров бурлящим потоком, и упиралось либо в живО-от, либо в реброО-о или норовило уплыть вниз по течению, и приходилось прыгать за ним в ледяную в... О-оду, он думал о тонком британском юмOARе.

- Ха-а-а-рошая река Юрюзань: то воды мало, то камней много! – у Резеды была раздражающая привычка даже самые отвратительные вещи говорить бодрым и веселым тоном.

- Как вы можете так веселиться, когда кругом вода... - тут рафт с налету сел на мель, и Снейп свалился со скользкого бортика на кем-то любовно разложенные и заточенные камни. - Буль-буль, - обратился он к этому «кому-то».

- Так мы же – башкирские студенты, народ живучий и привычный ко всему! И тебя таким сделаем! - она стала энергично вытягивать его из стремнины. - Если не потонешь.

* * *
Нет, профессор не утонул. Теперь он сидел на полусдутой лодке и пил компот – отвар из высушенных насекомых с небольшим добавлением фруктов. Им пополнился и без того длинный «Список наказаний студентов», который он мысленно составлял для Филча в часы досуга. Снейп подумал и решительно поставил «Наказание компотом» сразу после «Три дня на кетчупе и майонезе», закончив тем самым обширный раздел, именуемый «Гастрономические пытки».

Запихнув мокрую лодку и себя в маггловское транспортное средство, которое почему-то называлось «паз», он стал смотреть в окно, любуясь природой, чему, правда, несколько мешало легкое сотрясение мозга. Снейп понятия не имел о мировых рекордах прыжков в высоту, и поэтому не смог по достоинству оценить свою последнюю попытку, в результате которой он почти пробил крышу Паза головой. Однообразие путешествия утомило его и он забылся сном, в котором Лонгботтом сварил зелье от насморка, и серии неконтролируемых взрывов долго сотрясали древние стены Хогвартса.

- Приехали! Север, просыпайся!

Он вздрогнул. Не может быть! Это был только сон? Снейп чувствовал себя отвратительно: он готов был любить Уизли как родного, выслушивать идиотически-правильные ответы Грейнджер, нежно гладить Малфоя по головке, и даже думать о Поттере без ставшей уже родной приставки «б*я», но он совершенно не был готов вернуться в реальный мир. Реальный мир представлял собой деревянное сооружение... еще одно деревянное сооружение... и еще одно деревянное сооружение. Вокруг плотной стеной стоял лес.

- Тут мы будем спать, тут мыться, а это – туалет! – Резеда легонько подтолкнула Снейпа по направлению к постройке номер один. - Это наш приют.

* * *
- Север, иди в баню!

- Иду.

- Один?

- Нет, я уже разослал приглашения всем официальным лицам страны... – он посмотрел в ее водянисто-зеленые честные глаза и понял, что сарказм лучше приберечь для Поттера. - О, Мерлин, конечно, ОДИН! Ну, может быть, я возьму с собой мочалку и кусок мыла.

Он перекинул полотенце через плечо и направился к двери.

- Постой, а ты раньше вообще мылся... в бане?

Снейп медленно повернулся к ней, на лице его застыло выражение крайнего изумления.

- Что?

- Ну, - она замялась. – Мне кажется, что ты в БАНЕ не мылся никогда. Тебе с непривычки может поплохеть!

Такого оскорбления Снейп вынести не мог.

- Вы хотите сказать, что от вида собственного тела, лишенного привычного десятисантиметрового слоя грязи, я лишусь чувств? – его глаза грозно сверкнули.

Она сжалась в маленький комочек и слабо пропищала:

- Неееет, просто в бане бывает жарко и...

Он громко хлопнул дверью.

* * *
- Ой! Ох! Ну, я же говорила, – Резеда осторожно посадила обмякшего абсолютно голого профессора на лавку в предбаннике и в нерешительности уставилась на него.

Любая другая на ее месте спокойно воспользовалась бы ситуацией и довела сцену до логического конца с рейтингом не меньше чем NC-35, но башкирские студентки отличаются от всех прочих студенток и нестуденток высокой моральной устойчивостью, и поэтому автор заявляет с полной ответственностью: ничего не было! Не было ничего!

- Воды… – еле слышно простонал он.

- Щас будет! – она набрала полный тазик ледяной воды из кадушки и выплеснула ему на голову.

- А... ВАДА!

- Еще водички?

- Нет-нет-нет, мне уже лучше! – он пришел сначала в себя, а затем, оценив ситуацию, в ужас.

- Ну, я же говорила, – подумав, что пялиться на мужчин в бане, наверное, неприлично, она скромно отвела глаза. – Я же говорила, что тебе станет плохо.

- Там было много горячего пара и очень жарко, – он схватился за спасительный веник и постарался сделать вид, что это академическая мантия, - и я, кажется, потерял сознание. Но теперь мне уже лучше, намного лучше, так что вы можете быть свободны, – закончил он, обернув вокруг талии полотенце и вновь обретая потерянное было достоинство.

- Может, спинку потереть? – спросила Резеда с надеждой.

* * *
Сидя с Резедой за чашкой отворотного веника, он лениво отщипывал кусочки отвергнутого муравьями печенья и осторожно слизывал с пальцев отвратительное сгущенное молоко. Если бы это видел представитель Хогвартского профсоюза домовых эльфов, он бы лично проклял себя самым страшным эльфийским заклятьем – заклятьем носков Гарри Поттера.

Чистые волосы профессора блестели в неверном электрическом свете. Они были мягкие, пушистые, вкусно пахли шампунем “Head & Shoulders” и вообще вели себя совсем не так, как положено. Если бы это видели студентки школы Чародейства и волшебства Хогвартс, то они бы немедленно бросились писать валентинки, изучать любовные зелья и покрывать злобные замечания профессора на полях своих эссе бесконечными поцелуями. А Гермиона Грейнджер, наконец, потеряла бы дар речи, причем, учитывая сцену с молоком, - навсегда.

Резеда напряженно наблюдала за ним и думала, что он как-то изменился. Вот что делает с людьми баня!

В голове гудело, тело было легким, желудок пустым, пальцы липкими, волосы... Вот теперь Северус точно знал, что прекрасно отражается на их состоянии!

- Кто будет сверху? – она кивнула в сторону кровати, пристроившейся в углу.

Снейп еще раз оценил практическую сметку русских туристов: двухэтажная кровать - это почти так же гениально, как и двухэтажный автобус.

Подняв глаза к «дисклеймеру» и еще раз внимательно изучив его, профессор ответил со вздохом:

- Я... опять я! Я должен быть сверху...

* * *
Прошло пять дней, но Снейп так и не нашел следа Вольдеморта. Черная метка не давала о себе знать, и воспоминания о прошлом казались неясными тенями в клубах банного пара. Оставалась последняя надежда – пещера.

Они шли по лесу, продираясь через густой ельник, когда он вдруг почувствовал странное покалывание.

- Метка! – воскликнул он и отпустил колючую ветку.

- Ветка!... Ай! Север! У тебя совесть, вообще-то, есть? – закричала Резеда.

- Нет, – язвительно ответил он. – Ее вытряхнуло вместе с душой во время прогулки на Пазе.

Она обиженно поджала губы, и что-то промелькнуло в ее глазах. Профессор не заметил этого. История с лошадью ничему его не научила.

Северус привык к сырым и мрачным подземельям, поэтому пещера казалась ему самым простым испытанием.

- Мы пришли. Доставай фонарик, снимай плащ, и этот свой пиджак с пуговицами, - скомандовала она.

Снейп оглянулся вокруг, но пещеры не увидел.

- Ну! – нетерпеливо сказала Резеда.

- А где пещера?

- Да вот же!

Внимательно посмотрев в направлении ее руки, он заметил темную узкую дыру у подножия невысокого, основательно заросшего травой и кустарником, холма.

- Это дыра, – решительно заявил Снейп. Дыра была похожа на пещеру приблизительно так же, как хижина Хагрида на поместье Малфоев.

- Это лаз, – наставительно сказала Резеда. – И ты туда будешь лезть.

Северус покрылся холодным потом: в узкой, темной, грязной пещере, без палочки, но зато с Вольдемортом. Это было все, о чем он мечтал на протяжении последних шести дней.

- Да ты не бойся, там сначала шкуродерчик проползешь, маленький такой. А потом... - она сделала большие глаза.

Снейп громко сглотнул.

- А потом ты увидишь Бриллиантовый зал!

Это было вполне в духе Темного Лорда. Заставить своих слуг поползать на брюхе, чтобы потом увидеть небо в алмазах. Надо было решаться.

- Хорошо, – ответил Снейп. – Только я хочу идти один.

«Если не согласится, - подумал он, – придется ее...»

- А иди, чего я там не видала, – на удивление быстро согласилась Резеда.

И он пошел.

Лежа на левом боку и вытянув одну руку вперед, Снейп изо всех сил отталкивался ногами, и, скользя по густой грязи, покрывающей дно лаза, полз к своей цели. Пять метров, десять, пятнадцать… Северус быстро понял значение слова «шкуродер»: грязь забивалась за пояс брюк, за манжеты рукавов, но при этом совершенно не спасала от острых зубов пещеры.

Двадцать метров, двадцать пять. Проход заметно сузился. Открывшийся с правой стороны карман совсем не был похож на Бриллиантовый зал, но профессор мужественно продвигался вперед. Еще десять метров - и он понял, что даже турист, живущий неделю на тушенке и сухарях, не сможет пролезть дальше. Это был тупик!

- Тупик! – удачная встреча со сталактитом - и события прошедших шести дней пронеслись звездным вихрем и искрами посыпались из глаз.

- Вылезу – убью! – крикнул он беззвучно, очень надеясь на то, что от мысленных вибраций обвалов не случается. В пещере что-то мелко и дробно застучало, он решил думать потише, и быстро выбираться из этой дыры. Однако резвому продвижению назад очень мешало интересное положение профессора. Оказалось, что вынести свое тело ногами вперед – задача довольно сложная, а развернуться в тесном зубастом проходе со всеми этими руками и ногами не представлялось возможным.

- Любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмет... - Резеда оглянулась и увидела бездонные черные глаза, горевшие в темноте лаза, потом показалась грязная, но, тем не менее, аристократическая рука. Вытянув длинный указующий перст, ее судьба медленно и неотвратимо выбиралась из недр Бриллиантовой пещеры.

«Точно убьет!» – подумала она и оторвала последний лепесток.

О, как она умела бегать по пересеченной местности! Ловко перемахивая через буреломы и поваленные деревья, обходя муравейники и прыгая по камням горного ручейка, Резеда пришла к финишу первой и, влетев в ожидавшую их «Газель», с размаху плюхнулась на сидение рядом с водителем.

- Володя, заводи!

- А что такое? – У Володи был капризный и удивительно писклявый голос.

- У меня там турист того, свихнулся после Бриллиантовой пещеры,- сказала Резеда переведя дух.

- Все шутки шутишь? – пропищал водитель, поправив черные очки. – Смотри, доведут они тебя до... - машину качнуло.

Снейп отчаянными рывками тянул на себя неподдающуюся ручку дверцы. Чуть приоткрыв окно, она примирительно сказала:

- Север, это была просто шутка! Ну, что ты, в самом деле, так бесишься?

Он зарычал.

- Оставлю тебя в лесу одного! – закричала она.

Снейп несколько поостыл. Вольдеморта он не нашел, задание не выполнил, так пусть Дамблдор отправляет его в Азкабан, это лучше, чем жить в лесу. Вяло махнув рукой, профессор влез в услужливо открытую дверь газели и забился на самое дальнее сиденье. Прикрыв глаза, он рассуждал о том, что жизнь не имеет смысла, что он устал, и нет на свете ничего такого, что могло бы его поразить или испугать.

Судя по тому, что машину перестало кидать на ухабах, они выехали на шоссе. Снейп лениво открыл глаза и тут же в страхе зажмурился. Бряцая и звеня плохо прикрученными деталями и разболтанными дверцами, машина с бешеной скоростью неслась по влажной от дождя дороге. Не тормозя и, как ему показалось, даже не глядя по сторонам, водитель лихо обходил здоровенные фуры и распугивал редких пешеходов воем своей сигнальной сирены. Вцепившись обеими руками в спинку стоящего впереди кресла, Снейп заорал, перекрывая дребезжание железа и рев двигателя:

- Проклятые магглы! Кто так водит машину?

- Кто? Да наш водитель! - ответствовала Резеда, которая явно наслаждалась поездкой. - Он у нас самый лучший и быстрый! – с улыбкой добавила она.

- Вольдемар, – представился водитель и, обернувшись к Снейпу, снял, в знак приветствия, свои очки.

- Воль... - прошептал из последних сил Снейп.

Не глядя на дорогу и весело насвистывая что-то из Бетховена, Вольдемар пошел на тройной обгон.

КОНЕЦ