"Из коридора донесся неразборчивый шум, который быстро нарастал, приближаясь к дверям. - Мы больше не будем! - пищал кто-то. - А-а-а-а!

В преподавательскую ворвалась разъяренная мисс МакКанарейкл.

Одета декан Орлодерра была легко - в переливающийся пеньюар с блуждающими пятнами прозрачности, - зато в каждой руке сжимала по белобрысому пацану перепуганной наружности. Гаттер знал их - это были пятикурсники Тинки и Винки Пузотелики, которых постоянно третировали их собственные товарищи. Поэтому братья отыгрывались на первокурсниках.

- В чем дело? - удивился Бубльгум. - Почему вы в таком виде, профессор? Здесь все-таки дети. Мальчики старшего курса, заметьте.

- Это не мальчики, это кретины! Они курили!

- Надеюсь, не магихуану? - с надеждой спросил Развнедел.

- Не-е-е-ет, - хором захныкали близнецы, - Маggbоrо... Они на подоконнике лежали...

Бубльгум прикрыл глаза рукой:

- Сьюзан, курение несовершеннолетних, конечно, безобразие, но у нас сейчас есть куда более...

- Да дайте же вы договорить! - рыкнула МакКанарейкл. - Как только я закончила приводить себя в порядок...

Браунинг выразительно посмотрел на большие часы возле расписания. Часы безучастно показали половину одиннадцатого ночи.

- Не так уж и долго я отсутствовала! - свирепо возразила Сьюзан. Часы немедленно вернулись на сорок минут назад.

- Так вот, - продолжила профессор. - Выхожу я из душа, а под самой Дверью двое этих... этих... Несколько секунд МакКанарейкл провела в мучительных поисках адекватной, но цензурной характеристики нарушителей.

- ...мальчиков! - наконец выдохнула она. - Курят! Какую-то дрянь. Какую-то фиолетовую дрянь! Я сделала вид, что не могу найти свою палочку, чтобы дать этим... смыться подобру-поздорову. Они, конечно, хватают свои палки, верещат, как резаные, Шухер-вожатка, и...

МакКанарейкл сделала эффектную паузу, которую тут же испортил Развнедел:

- Подходящее заклинание. Хотя Шуба короче.

- ...и они никуда не исчезают! - завершила мысль МакКанарейкл, проигнорировав выступление предыдущего оратора.

- То есть, вы хотите сказать... - произнес Бубльгум. Вместо ответа преподавательница повернулась к белобрысым балбесам и скомандовала:

- Достать палочки! Живее! Ну-ка быстро скомандовали Люмус!

- Люмус, - послушно пробормотали Тинки и Винки. Палочки остались безучастными.

Не сработали и другие простейшие заклинания: Дымос, Дунус и Гумус. Не получились даже детсадовские Бубльгумус и У-тебя-вся-спина-белая. Братья только бестолково трясли палочками и виновато заглядывали в глаза преподавателей.

- Достаточно, - Бубльгум слабым движением руки остановил бессмысленное действо, - все понятно.

- Мы первый раз! Мы не в затяжку! - заскулил Винки.

- Там как раз две сигареты в пачке было, - подскулил брату Тинки, - и нас как раз двое... А потом оно как бабахнет!...

- Фиолетовым бабахом, - грустно завершил за них Лужж.

- Вы тоже пробовали? - оживился Винки. - Прав-да, круто?

- Круче не бывает! - ласково сказала МакКанарейкл, и братья снова вжали белобрысые головы в плечи. - Вы теперь, мальчики, не колдуны. Вы теперь обычные мудлы. Только что по вам сработала Труба Мордевольта.

Наступила тяжелая тишина.

- Клево, - сказал Тинки, - теперь на ворожбу ходить не надо.

Дальнейшее произошло мгновенно. Порри услышал вопль Сьюзан: "Да я тебя своими руками!", а потом оглушительный грохот. Взрослых разметало по комнате, а братья Пузотелики пронзительно заверещали, срастаясь во что-то жуткое, чего Гаттер еще не проходил даже по монстрологии. И тут Бубльгум извлек свою легендарную волшебную палочку, конец которой медленно наливался малиновым цветом, словно хороший полупроводниковый диод, и направил ее на декана Орлодерра.

- Мисс МакКанарейкл, - произнес Бубльгум, - восстановите, пожалуйста, внешний вид этих мальчиков.

Бесстрашная мисс Сьюзан вздрогнула и торопливо вскинула свой магический инструмент:

- Дегенератум-регенератум!

Несанкционированное чудовище замерло, зашипело и треснуло пополам, выплеснув наружу помертвевших от страха Тинки и Винки. Отец Браунинг с отвращением посмотрел на магов, хотел плюнуть и перекреститься, но сдержался и, вытащив белые бусы ("Это четки, заблудший сын мой, - объяснил он Гаттеру сегодня утром. - Зачем? Подрастешь - сам поймешь"), начал что-то тихо бормотать ("Это молитва. Зачем? Подрастешь...").

- Достаточно жертв, - сказал ректор, опуская потухшую палочку. - Детей нужно отправить в лазарет. Охрана!

Когда ментодеры уносили зареванных Пузотеликов в больничный корпус, Порри в порыве честности сказал:

- Никогда не буду курить!"